СИСТЕМЫ ПРОМЫШЛЕННОЙ АВТОМАТИЗАЦИИ

Необходимость научно-технологического прорыва обозначена президентом и правительством как фактор, определяющий жизнеспособность нашей страны и ее место в мире. В основополагающем документе «Стратегия научно-технологического развития Российской Федерации», утвержденном Указом Президента Российской Федерации от 1 декабря 2016 г. № 642, переход к роботизированным производственным системам указан в числе первых приоритетов развития (Глава II, п. 20, пп. а). Основой же роботизированных производственных систем являются робототехнические комплексы (РТК) на базе промышленных роботов, рынок которых еще только формируется в России.

В самый удачный 2017-й год, по данным НАУРР (Национальная ассоциация участников рынка робототехники), в РФ было установлено 713 роботов и плотность роботизации (число установленных роботов на 10 тыс. работников) составляла не более 3. При этом средняя плотность роботизации по миру — около 70, а от развитых в плане промышленной роботизации стран мы отстаем на два порядка (США — 190, Япония и Германия — около 300, Южная Корея — 630).

Вклад нашей робототехники в прирост ВВП ничтожно мал и оценивается в размере не более 0,1%. Чтобы достигнуть хотя бы 5%-ного вклада в прирост ВВП с помощью роботизированных технологий, необходимо устанавливать не 700 роботов, как сейчас, а 35 000 роботов в год. Много ли это — 5%? И реально ли вообще?

По данным Центра экономических показателей при Лондонской школе экономики, в развитых странах до 10% прироста ВВП за последние годы обусловлено внедрением промышленной робототехники. Цифра поразительная. Много ли у нас в стране каких-либо целевых программ с таким вкладом в рост ВВП?
Почему-то у нас до сих пор нет не то чтобы национальной программы развития промышленной робото¬техники, а даже каких-либо подпрограмм. Более того, в программе «Цифровая экономика Российской Федерации», которая, по логике, должна конкретизировать «Стратегию научно-технологического развития», в том числе и в части робототехники, в перечне сквозных технологий робототехника вообще отсутствует, есть лишь скромные «компоненты робототехники и сенсорика».

Дело в том, что современный рынок промышленной робототехники сформировался совсем недавно, в нулевых годах, и голос основных игроков рынка, интеграторов РТК и российских представителей вендоров — поставщиков роботов, плохо слышен и редко учитывается при принятии управляющих, регуляторных решений, при выработке соответствующих государственных программ развития.

Справедливости ради надо сказать, что в последнее время ситуация меняется в лучшую сторону. Время покажет, но, возможно, основание НАУРР в конце 2015 г. стало важным событием в истории развития молодого рынка отечественной робототехники. Мероприятия, проводимые НАУРР на регулярной основе, в значительной степени способствуют доведению своего видения ситуации на рынке робототехники игроками этого рынка до правительственных инстанций, институтов развития, крупного бизнеса.

Например, еще три года назад от правительственных чиновников можно было слышать призывы к вендорам размещать производства промышленных роботов в России. Казалось, что если создать условия, подобные тем, что используются для привлечения зарубежных брендов автопрома, то производство промышленных роботов в стране начнет развиваться. Но серийного производства промышленных роботов в стране так и нет. Точнее, оно некоторое время было на Волжском механическом заводе, но в 2015 г. приказало долго жить. Теперь пришло понимание, что при минимально безубыточном объеме производства промышленных роботов от 200 до 1000 шт. в год (в зависимости от степени локализации, например, KUKA в европейских условиях называет цифру в 1500 роботов в год), при нашем крайне малом внутреннем рынке и при существующей конкуренции мощных зарубежных брендов как на внутреннем, так и на мировом рынке, никакими преференциями не удастся ни стимулировать отечественного производителя, ни привлечь зарубежного. Необходимо растить рынок, повысить внутренний спрос на роботов и довести его хотя бы до 2000–3000 шт. в год. Только тогда можно будет успешно вести производство промышленных роботов, ориентированное сначала на внутренний рынок, а затем, при обеспечении конкурентных преимуществ, и на зарубежный.

Постепенно приходит и понимание роли вендоров и интеграторов. Интеграторы — это не перепродавцы зарубежных роботов, они создают реальную добавочную стоимость. До 70% и более от стоимости РТК составляют разработка, производство, программирование, пусконаладка, обслуживание РТК интегратором. Интегратор является главным агентом по трансферу в РФ современных роботизированных технологий из развитых в плане робототехники стран. Поэтому создание условий для развития бизнеса интеграторов совершенно нельзя приравнять к помощи только иностранному вендору.

Кроме того, интегратор кровно заинтересован в повышении осведомленности предприятий о возможностях современной промышленной робототехники и потому обречен выполнять еще и просветительскую функцию. Именно незнание возможностей робототехники названо в результате специального опроса, проведенного НАУРР, одним из основных факторов, сдерживающих развитие рынка промышленной робототехники в России.
Еще одним фактом, дающим надежду на то, что «лед тронулся», является введение в действие в начале 2018 г. долгожданного ГОСТа по безопасности промышленных роботов (ГОСТ Р 60.1.2.1-2016). До сих пор в этой сфере действовал морально устаревший ГОСТ, разработанный в 1990-е гг. в Украине и принятый странами СНГ. По данному ГОСТу большинство установленных РТК в России, по сути, были «вне закона», а коллаборативные роботы вообще не имели права на существование, поскольку их эксплуатация предполагает взаимодействие с человеком, находящимся непосредственно в зоне досягаемости робота. Вот уж где, воистину, «суровость закона компенсировалась необязательностью его исполнения».

Несмотря на подающие надежду изменения, на пути развития промышленной робототехники стоит еще много проблем, выявлению которых НАУРР посвятила одно из своих исследований. Рассмотрим актуальные вопросы, поднятые в данном исследовании, конкретизировав их и дополнив, — вопросы, которые самым непосредственным образом влияют на работу интеграторов.

- Основным потребителем продукции интегратора являются крупные предприятия, а интегратор в РФ — это малый бизнес, чем обусловлены трудности его работы с крупными предприятиями. Низкий уровень предоплаты по контракту и необходимость предоставления банковской гарантии часто затрудняют выход на заключение прямого контракта между интегратором и конечным потребителем его продуктов и услуг, увеличивают риски кассовых разрывов при исполнении таких контрактов. Получение кредитов и банковских гарантий для интеграторов затруднено, а овердрафтов — вообще невозможно. Это связано с тем, что типичные сроки исполнения договоров измеряются месяцами (от трех до двенадцати и более месяцев), а платежи на счет интегратора от заказчиков приходят не так часто, как это требуется по критериям большинства кредитных учреждений, хотя размеры этих платежей достаточно крупные. Все это приводит к использованию посредников и удорожанию продукции интеграторов для конечного потребителя, иногда в разы.

- В России предусмотрено освобождение от уплаты НДС как разработчиков программного обеспечения (пп. 26 п. 2 ст. 149 НК РФ), так и организаций, ведущих ОКР (пп. 16.1 п. 3 ст. 149 НК РФ). Интегратор относится к обеим категориям (практически каждый заказ — это, по сути, новый проект), однако применить эти преференции весьма проблематично, в большинстве случаев практически невозможно. В реальных условиях нет юридической формы проведения сделок, которая бы позволяла без налоговых рисков воспользоваться приведенными статьями НК и при этом устраивала бы заказчиков интегратора.

- Интегратор — это разработчик и производитель средств производства. Но основная часть его продукции принципиально не является серийной. Каждый проект — это «индпошив». Меры поддержки производителей средств производства в отношении интеграторов не работают, так как рассчитаны на серийное производство (например, Постановление Правительства РФ от 25 мая 2017 г. № 634 «О предоставлении субсидий из федерального бюджета российским организациям на компенсацию части затрат на производство и реализацию пилотных партий средств производства потребителям»).

- Российские интеграторы имеют потенциал в части разработки инновационных роботизированных технологий и ПО с хорошими экспортными возможностями, а также располагают нереализованным потенциалом создания серийных РТК, так называемых ячеек ready-to-use. Однако они ограничены в привлечении собственных средств на эти разработки. Кроме того, в силу узости российского рынка робототехники затраты на эти разработки могут окупиться, только если данные разработки экспортно-ориентированы. Следовательно, требуется поддержка как в части инвестирования разработок, так и в части экспорта.

- Вендоры и поставщики роботов не заинтересованы в том, чтобы интеграторы имели свои серийные наработки с экспортным потенциалом, и никак не стимулируют свои российские представительства к развитию в этом направлении.

- Российские интеграторы имеют нереализованный потенциал в части разработки импорто¬замещающих роботизированных технологий (например, укладка препрегов, сварка трением с перемешиванием, ультразвуковая резка и сварка, ПО для программирования роботов и т. п.). Иногда правительство объявляет конкурсы в рамках такой тематики, но интеграторы заведомо не подходят под критерии определения победителей, хотя иногда имеют более высокие компетенции и более перспективные проектные заделы.

- Наиболее крупные проекты по роботизации реализуются в автопроме. Предприятия в этой отрасли в большинстве своем аффилированы с зарубежными компаниями, которые, в свою очередь, имеют давние наработанные связи с зарубежными интеграторами робототехнических комплексов, поэтому все «сливки» при создании роботизированных комплексов в автопроме уходят за границу. Это сдерживает развитие отечественных интеграторов, лишает их возможности получить опыт реализации больших комплексных проектов по роботизации.

- Существует устойчивый стереотип о том, что замещение ручного труда роботами ведет к сокращению занятости и потенциальному росту социальной напряженности. В связи с этим на многих предприятиях имеется ложное представление о социальной ответственности бизнеса, тормозящее внедрение робототехники. Многочисленные зарубежные исследования на этот счет показывают, наоборот, четкую корреляцию между числом устанавливаемых роботов и количеством создаваемых рабочих мест. Локальное сокращение числа работников в результате роботизации конкретных производственных участков на самом деле ведет к увеличению занятости на уровне предприятия, отрасли, всей национальной экономики. Другое дело, что вновь создаваемые рабочие места требуют совершенно других квалификаций, что делает актуальной задачу подготовки новых кадров и переквалификации высвобождаемых. Именно это должно быть важным элементом социальной ответственности при внедрении робототехники.

- НАУРР путем анкетирования участников рынка робототехники уже исследовала факторы, тормозящие развитие промышленной робототехники в РФ. Одним из наиболее значимых факторов, если не самым значимым, оказался недостаток осведомленности технического персонала и ЛПР производственных предприятий о возможностях промышленной робототехники и непонимание того, где применение роботов может быть наиболее эффективным. Параллельно возникает вопрос о правильном подходе к оценке экономической эффективности внедрения промышленной робототехники, поскольку по сравнению с другими средствами автоматизации оно имеет свою специфику, которая не учитывается большинством экономистов на наших предприятиях, — что, в свою очередь, ведет к неправильным оценкам эффекта от применения роботов. Занижение эффекта способствует сокращению числа инвестиционных проектов с использованием робототехники. Завышение приводит к тому же результату, но только после получения опыта неудачных внедрений.

- Даже несмотря на крайне узкий рынок промышленной робототехники в нашей стране, в последнее время уже ощущается недостаток специалистов в области создания и, особенно, эксплуатации робото¬технических комплексов.

- В России нет ни одного периодического печатного издания, посвященного узкой теме промышленной робототехники, практически отсутствуют телепередачи на эту тему не только на основных федеральных телеканалах, но и на каналах, популяризирующих науку и технику.

Даже частичное решение указанных проблем может дать существенный толчок росту рынка промышленной робототехники в России и будет реально способствовать превращению нашей страны в передовую в технологическом отношении державу.
К настоящему времени в рамках нацпроекта «Цифровые технологии» объявлен конкурс на статус операторов дорожных карт по сквозным технологиям, в том числе по технологии «Компоненты робототехники и сенсорика». Итоги конкурса будут подведены в конце марта. Будем надеяться, что, независимо от того, кто станет победителем конкурса, мнения интеграторов, отчасти выраженные в настоящей статье, будут учтены при разработке дорожной карты. Давайте работать вместе!